Howard Roark Noname

Стаю широко у подножия оврага, подо мною расстилается водная с рябью гладь
Я прыгну, выплыву мыслями чистыми движимый, возведу новый мир так ясно мной видимый
И я не слышу фугу голосов, что властно и яростно требует, ведь ей неведомо, как высоко вознёс я цель свою
Оттуда ей не слышно, фуга сетует, мне дела нет, я двигаюсь, я движем ей, я двигаюсь
И для меня есть радость лишь в одном: черпаю силы я из радости от чистого действия
От мановения руки миссии оживает вся конструкция, углём, эскизом, что недавно в образе таилась, но сейчас штрихи пространство разрывают, возрастает небоскрёб из стали
Он продолжение меня и мысли цельной, крепкой как опоры; покуда крепок будет разум мой, стена ни разу и не дрогнет
Коллективизм и слово "мы”- искоренены во мне, искренен и я в принятии себя, и "эго" ставлю Выше прихоти, моральной импотенции и неоправданной нужды от слабости и жалости к себе, "Зазнался, рушишь все устои, ведь так спокойней и в болоте нам тепло и хорошо ведь"
А мне тепло, когда я строю, материю руками в форму облекаю, рою, место формы - грязь, но это Ипостась моя, и не предам себя и не продамся вам. Я знаю цену слову "я" и эпитафией на камне Будет выгрызено "Я клянусь своей жизнью и любовью к ней жить буду для себя и только для себя”
Так было искорня: архетипов столкновение, стихий двух лагерей двух разнополюсных сражение, Cсердцебиение моё спокойно: в центре урагана я и сваями-корнями я в породе, не сломить меня
Ведь реальность расставила на места, всех кто может сам и, кто держится за меня
Умом я вымостил дорогу, ведь выжил же без подмоги, нищетой не обездолен днями тёмными не покорёжен
А в мыслях только идея, животворящая, ясная, грифелем у кульмана черчена восходящими линиями, неподвластными: не прогибаются под властью той не честной, действующей низко - в тайную
Канули все ваши происки, покосила честность хрупкие неустойности
Фельетонная эпоха измождённая порочностью - есть пережиток, поверху ведь выстроится новое
Я знаю новый день настанет, я вёл здесь, дорогу вымостил трудом на башню Говарда
И города на ладони, как на бумаге чертёжной, предстали сеткой мощёной, заката старой эпохи
Восход торжественный, но неоценённый: то что сменяет старое – “в штыки” и этим польщён я, Теми кто рядом так горд я, мы глашатаи свободы, покуда сердце неустанно бьётся двигать своё Мы будем яростно, бойко, с кровавой миной довольной, так по отечески доброй, в глазах Искрится и тлеет пламя что Данко нёс, “В атаку! Сильный и смелый!” - ранят, но ты живёшь
Ты свободен, ты живёшь !

“I swear, by my life and my love of it, that I will never live for the sake of another man, nor ask another man to live for mine