Проводник со стажем 15 лет рассказал, что творится на железной дороге

Проводник со стажем 15 лет рассказал, что творится на железной дороге.

Вы когда-нибудь задумывались, чем отличается купе от плацкарта? В купе обычно ездят представители более состоятельных слоев общества - менеджеры с ноутбуками, государственные чиновники с дорогими портфелями, а также молодые специалисты в области информационных технологий, одетые в модную и дорогую одежду. Напротив, в плацкарте вы встретите людей, представляющих более обычную, повседневную жизнь России - тех, кто с трудом сводит концы с концами, живет на скромные 20 тысяч рублей в месяц, перевозит в авоське копченую рыбу, чтобы ее продать, и тщательно считает каждую потраченную копейку, даже за чашку чая.

Я уже 15 лет работаю проводником на поездах, следующие из Москвы во Владивосток, из Мурманска в Сочи. И я вижу вещи, которые не показывают по телевизору. Помню свой первый рейс - молодая и наивная, думала, что буду переживать романтику дальних путешествий, как в фильмах. Но на третий день работы в моем вагоне произошла трагедия - умер человек. Мужчина около 50 лет ехал из Омска, чтобы похоронить свою мать, но не доехал до места назначения. У него произошел инфаркт. Мы были на полустанке без названия, просто "234 км". Скорая помощь ехала четыре часа. Тогда я поняла, что поезд - это не только романтика, но и жизнь в ее настоящем виде.

Маршрут социального неравенства: в Москве все одеты в деловые костюмы, обсуждают бизнес и ипотеку. В Владимире все немного проще, но люди все еще держатся. В Нижнем Новгороде появляются вахтовики с баулами, а в Кирове половина вагона едет на заработки. А за Уралом начинается другая страна, где билет в плацкарт - это уже событие, на которое люди копят.

Помню, как-то везла бабушку из Читы, Галину Петровну, 72 года. Она торговала вязаными носками по 100 рублей за пару. Оказалось, что она кандидат физико-математических наук и всю жизнь работала в НИИ. Ее пенсия составляла 22 тысячи рублей, и она копила деньги на учебу внука, продавая носки. "А что делать, милая? Государству я уже не нужна, а жить-то хочется", - сказала она. У меня было чувство кома в горле, когда она говорила это.

Однажды в моем вагоне ехал человек, которого часто показывают по телевизору. Не буду называть его имя, но поверьте, у него много денег. Он купил четыре места в плацкарте, отгородился простынями, и у него была охрана в соседнем вагоне. Спросила его, почему он не летит на самолете, и он ответил: "Хочу увидеть настоящую страну, а не только офисы и самолеты". Он всю ночь не спал, смотрел в окно, и утром сказал: "Я теперь понимаю, почему у нас происходят революции".

Дети... Это отдельная боль. Везла как-то класс из забайкальской деревни на море. Первый раз в жизни они увидели море в 14-15 лет. Когда мы проезжали Волгу, они все прилипли к окнам: "Это море?" Я чуть не заплакала. Это дети из одной страны с теми, кто летает на каникулы в Турцию.

Алкотуризм - это когда люди едут через три области, чтобы купить дешевую водку. Например, из Кирова в Пермь, где она на 50 рублей дешевле. Они покупают ящики водки и везут ее продавать. Однажды мужчина упал с полки в вагоне, сломал позвоночник, и пока мы ждали скорую, он рассказал, что он безработный, у него трое детей, и жена работает на двух работах. Он возит водку, чтобы хоть что-то заработать. "Что я еще умею? Завод закрыли, в охранники не берут - я уже старый", - сказал он.

Или молодежь. Парень из Новосибирска, Женя, ехал в Москву, чтобы спрятаться от кредиторов. Он набрал кредитов на миллион рублей, чтобы лечить мать от рака, но это не помогло. Теперь банки требуют вернуть деньги, и он бросил квартиру, работу, девушку. "Начну с нуля", - говорит он. Но его руки трясутся, и глаза как у загнанного зверя.

Вы думаете, контрабанда - это где-то далеко, на границах? Нет! В каждом поезде везут контрабанду. Сигареты блоками из Белоруссии, спиртное из Казахстана, китайскую дрянь мешками. Женщины-челноки до сих пор ездят, как в 90-е, но теперь они везут не шмотки из Турции, а мелочи по России.

А что остается проводникам? Закрывать глаза. Официальный оклад - 35 тысяч рублей. Попробуйте прожить на эту сумму. Вот и берем за место получше, за постельное чистое, за то, чтобы безбилетника не заметить. Не гордимся этим, но дети хотят есть каждый день, а не только после получки.

Самое страшное - это смерти. За 15 лет у меня в вагоне умерло 11 человек. Инфаркты, инсульты, один раз - передозировка. Но страшнее всего - суициды. РЖД об этом молчит, но самоубийства в поездах - это система. Люди специально покупают билет в один конец, чтобы ехать умирать подальше от дома, чтобы не мешать близким. У нас даже есть негласная инструкция, как себя вести в таких случаях. Только психологической помощи проводникам никто не предлагает. Сами справляйтесь.

Драки и конфликты - это норма. Особенно когда праздники и все пьяные. Русские с кавказцами не поделят место, москвичи на провинциалов косо смотрят, молодые старикам хамят. А проводник тут и охранник, и судья, и психолог. Полицию вызовешь - приедут через три станции, если вообще приедут.

Помню, как-то дрались два мужика. Один - русский из Омска, второй - азербайджанец из Баку. Из-за музыки. Один включил Шуфутинского, второй - свою национальную. Слово за слово - и пошло. Разняли еле-еле. А потом выяснилось, что у обоих дети служат в армии в одной части. Сели, выпили, обнялись. "Дураки мы, - говорят. - Дети наши вместе родину защищают, а мы тут из-за музыки деремся".

Но есть и светлые истории. Правда есть. Врач из Москвы, Андрей Павлович, каждый месяц ездит в деревню под Вологдой, чтобы делать бесплатные операции. Говорит: "У них там один фельдшер на три деревни. Кто им поможет, если не я?" Он покупает лекарства на свои деньги, везет инструменты.

Или учительница из Красноярска, Мария Ивановна. 40 лет она работает в школе, пенсия - 15 тысяч рублей. Но каждое лето она везет сельских детей на экскурсии. Копит весь год, во всем себе отказывает. "Они же ничего кроме своей деревни не видели. Как они в жизни разберутся?"

Однажды в вагоне бабушка получила инфаркт. Лекарств нет, скорая далеко. И тут весь вагон скинулся - у кого нитроглицерин, у кого валидол. Мужик-дальнобойщик отдал свой тонометр: "Мне новый купить проще, а бабушка одна". Довезли, выходили. Это и есть настоящая Россия - когда беда, все свои.

За 15 лет многое изменилось. Раньше в поездах пели песни, играли в карты, знакомились. Теперь все сидят в телефонах. Вайфай провели - и молчат всю дорогу. Раньше делились едой, теперь каждый в своем углу доширак жует. Раньше детям рассказывали сказки, теперь планшет сунут - и порядок.

Но самое главное изменилось другое. Надежда пропала. Раньше люди верили, что если они поработают, накопят, жизнь наладится. Теперь они едут как на каторгу. В глазах пустота. Особенно у молодых. Они уже не верят, что что-то изменится.

Спросите, почему я до сих пор работаю? Деньги не те, условия тяжелые, пенсия копеечная будет. Отвечу честно: во-первых, для многих людей поезд - это единственная связь с миром. Самолеты дорогие, автобусы не везде ходят. Если мы уйдем, кто их повезет? Во-вторых, я все еще надеюсь. Что та девочка из Забайкалья, которая первый раз увидела море, выучится и вернется в свою деревню врачом. Что парень-программист начнет новую жизнь и справится с долгами. Что бабушка с носками доживет до правнуков.

И знаете что? Когда в следующий раз сядете в поезд, оглянитесь вокруг. Это не просто попутчики. Это срез нашей страны. Той самой, настоящей, которую не показывают по телевизору. И может быть, если мы начнем видеть друг друга, а не проезжать мимо, что-то и изменится. А пока я буду возить вас из точки А в точку Б. И смотреть, как за окном проносится страна, в которой столько боли и столько силы одновременно. Страна, которую я люблю, несмотря ни на что. Потому что другой у нас нет.